Maxsim
, 72 года25 января 2010 18:31
- Не люблю давать интервью и не хочу, чтобы обо мне писали, - признается отец Михаил. - Мол, какой хороший священник. Смог бы я один вершить добрые дела? Никогда! Лично я звание "Герой Украины" присвоил бы монахиням, таскающим на своих спинах 20-летних парней-инвалидов. Я собирался переселить повзрослевших ребят из приюта в монастырь, но матушки расплакались: "Не лишайте нас спасения! Мы не сможем без них жить!" За годы приросли к калекам всей душой...
- Говорят, деньги для приюта жертвуют известные в Украине люди, народные депутаты.
- Да, без них нашего приюта не существовало бы. Сюда часто приезжают журналисты, я их прошу: упомяните народного депутата Украины Юрия Анатольевича Бойко. Когда он увидел наших детей, вышел весь в слезах. Сказал: сделаю все, чтобы помочь им. В нашем районе не было газа, так он семнадцать километров газопровода сделал, через реку Прут его провел. Построил дома. Оплатил операции для детей за границей, только одна стоила 150 тысяч евро. Раз в три дня обязательно звонит: "Батюшка, как дети? Все здоровы? Кормить, одевать - деньги есть?" Но журналисты не хотят писать о Бойко. Может, хоть вы напишете? Любовь Ивановна Резникова из Одессы постоянно присылает продукты и подарки для детей. А сколько еще таких добрых людей! Я побывал во многих странах и от души говорю: самые отзывчивые люди в Украине, с их помощью и деток растим.
- Батюшка, а как росли вы? Откуда такое желание иметь большую семью?
- Мы с мамой жили бедно. Бывало, по две недели в доме не было хлеба. Просить у соседей было стыдно, и в 11 лет я пошел работать на ферму дояром. Один день учился в школе, второй - трудился на ферме. Пропускал много уроков, и пришлось перейти на ночную работу скотником. У меня были только одни штаны, мамины. Ночью я убирал за скотом, а утром стирал свои штаны, обматывался простыней, надевал поверх нее мокрые брюки и шел в школу. Дети от меня шарахались - даже после стирки одежда воняла фермой. Друзей у меня не было - никто не хотел со мной играть...
Я очень любил маму: боялся, что однажды она уйдет от меня. Было такое детское предчувствие... Я всегда спал у нее на плече. Помню, перед смертью мама разбудила меня среди ночи и сказала: "Сынок, я скоро умру. На кого же тебя покину?.. Оставляю на руках Божьих, пусть Господь будет тебе защитой". Я очень благодарен маме за это благословление. Оно определило мою судьбу. Я искал в жизни другие дороги. Поступал в вузы, но только начиналась учеба - болел месяцами. Лишь когда поступил в духовную семинарию, все пошло гладко.
После смерти мамы я остался совсем один. Полгода пролежал в больнице. Не мог ходить, несколько месяцев не поднимался с постели. Я был один в палате, и никто, кроме нянечек, ко мне не заходил. Они поили меня водой из-под крана, а мне так хотелось минеральной! Я лежал и молился: Господи, сотвори чудо, пусть кто-нибудь принесет мне бутылку минералки! Я сразу выздоровею! Но чуда не случилось. Я плакал, было очень горько. Но все, что нам посылает Бог, полезно и для чего-то нужно. Помню, зимой я стоял на улице, смотрел на дым, вьющийся над соседскими крышами, и вопрошал Бога: "Господи, почему у меня нет дров? Да ладно с ними, с дровами... Вот если бы мама была жива!.. Но нет ни мамы, ни тепла, ни семьи. Почему?!" Ответ я получил лишь сегодня: это мои 220 детей. Только ради них я живу.
"Приходил в детский дом и говорил: "Есть у вас дети, которых никто не хочет брать в семью? Сколько? Беру всех!"
- В 1992 году я приехал в черновицкий дом малютки, - вспоминает Михаил Жар. - Увидел 3-летнего мальчика с ДЦП. Воспитательницы рассказали, что он сирота и никто не хочет брать его в семью. Мне стало так жаль этого ребенка... Уговорил матушку поехать со мной в дом малютки, посмотреть на мальчика. Когда она увидела, что он инвалид, испугалась. Говорит: давай лучше здорового возьмем! "Здорового каждый возьмет, а инвалида кто захочет? - настаивал я. - Нам очень нужен этот ребенок, и мы заберем его!" Матушка долго не соглашалась, но она у меня понятливая и послушная. В общем, я ее убедил. Мы взяли Ванечку. Я возил его по святым местам, клал в ясли, где родился Иисус Христос. И Ваня начал ходить! Ему сейчас 20 лет. Я назначил его директором магазина. Справляется. Правда, на все вырученные деньги Ваня накупает сладостей и раздает другим детям. Я не препятствую, главное, что наш Ваня счастлив.
Тогда же я забрал из дома для престарелых 99-летнюю бабушку. Привез домой, матушка опять испугалась. Я ей сказал: считай, что это моя мама. Будем любить и заботиться. Бабушка прожила у нас еще семь лет. Потом взял двоих братиков из детского дома, которых мать в младенчестве поила водкой из бутылочки. Потом еще пятерых деток. Дьявол все время искушает человека: мы хотим здоровых, красивых детей. Поэтому я приходил в детский дом и говорил: "Есть у вас дети, которых никто не хочет брать в семью? Сколько? Беру всех!" И подавал документы, не зная, кого мне дадут.
29 детей я усыновил... из-за страха. Они находились под опекой родственников, но в любой момент их могли усыновить другие люди. Все детки носят мою фамилию и отчество. Правда, в моем паспорте не записаны: места не хватило бы.
Отец Михаил говорит, что никогда не просил детей называть его папой.
- Когда брал первых малышей, сказал, что я их старший брат, - рассказывает батюшка. - И они звали меня Миша. Потом взял еще несколько мальчиков из психоневрологического интерната. Такие несчастные, ножки-ручки закрученные... По дороге они радовались, игрались и вдруг притихли. Спрашиваю: "Что случилось? Не хотите к нам ехать?" "Хотим, очень хотим! Но... можно тебя папой называть?" Я не знал, что ответить. Какой я папа? Полчаса, как забрал их из интерната. Побоялся обидеть отказом.
- Не люблю давать интервью и не хочу, чтобы обо мне писали, - признается отец Михаил. - Мол, какой хороший священник. Смог бы я один вершить добрые дела? Никогда! Лично я звание "Герой Украины" присвоил бы монахиням, таскающим на своих спинах 20-летних парней-инвалидов. Я собирался переселить повзрослевших ребят из приюта в монастырь, но матушки расплакались: "Не лишайте нас спасения! Мы не сможем без них жить!" За годы приросли к калекам всей душой...
- Говорят, деньги для приюта жертвуют известные в Украине люди, народные депутаты.
- Да, без них нашего приюта не существовало бы. Сюда часто приезжают журналисты, я их прошу: упомяните народного депутата Украины Юрия Анатольевича Бойко. Когда он увидел наших детей, вышел весь в слезах. Сказал: сделаю все, чтобы помочь им. В нашем районе не было газа, так он семнадцать километров газопровода сделал, через реку Прут его провел. Построил дома. Оплатил операции для детей за границей, только одна стоила 150 тысяч евро. Раз в три дня обязательно звонит: "Батюшка, как дети? Все здоровы? Кормить, одевать - деньги есть?" Но журналисты не хотят писать о Бойко. Может, хоть вы напишете? Любовь Ивановна Резникова из Одессы постоянно присылает продукты и подарки для детей. А сколько еще таких добрых людей! Я побывал во многих странах и от души говорю: самые отзывчивые люди в Украине, с их помощью и деток растим.
- Батюшка, а как росли вы? Откуда такое желание иметь большую семью?
- Мы с мамой жили бедно. Бывало, по две недели в доме не было хлеба. Просить у соседей было стыдно, и в 11 лет я пошел работать на ферму дояром. Один день учился в школе, второй - трудился на ферме. Пропускал много уроков, и пришлось перейти на ночную работу скотником. У меня были только одни штаны, мамины. Ночью я убирал за скотом, а утром стирал свои штаны, обматывался простыней, надевал поверх нее мокрые брюки и шел в школу. Дети от меня шарахались - даже после стирки одежда воняла фермой. Друзей у меня не было - никто не хотел со мной играть...
Я очень любил маму: боялся, что однажды она уйдет от меня. Было такое детское предчувствие... Я всегда спал у нее на плече. Помню, перед смертью мама разбудила меня среди ночи и сказала: "Сынок, я скоро умру. На кого же тебя покину?.. Оставляю на руках Божьих, пусть Господь будет тебе защитой". Я очень благодарен маме за это благословление. Оно определило мою судьбу. Я искал в жизни другие дороги. Поступал в вузы, но только начиналась учеба - болел месяцами. Лишь когда поступил в духовную семинарию, все пошло гладко.
После смерти мамы я остался совсем один. Полгода пролежал в больнице. Не мог ходить, несколько месяцев не поднимался с постели. Я был один в палате, и никто, кроме нянечек, ко мне не заходил. Они поили меня водой из-под крана, а мне так хотелось минеральной! Я лежал и молился: Господи, сотвори чудо, пусть кто-нибудь принесет мне бутылку минералки! Я сразу выздоровею! Но чуда не случилось. Я плакал, было очень горько. Но все, что нам посылает Бог, полезно и для чего-то нужно. Помню, зимой я стоял на улице, смотрел на дым, вьющийся над соседскими крышами, и вопрошал Бога: "Господи, почему у меня нет дров? Да ладно с ними, с дровами... Вот если бы мама была жива!.. Но нет ни мамы, ни тепла, ни семьи. Почему?!" Ответ я получил лишь сегодня: это мои 220 детей. Только ради них я живу.
"Приходил в детский дом и говорил: "Есть у вас дети, которых никто не хочет брать в семью? Сколько? Беру всех!"
- В 1992 году я приехал в черновицкий дом малютки, - вспоминает Михаил Жар. - Увидел 3-летнего мальчика с ДЦП. Воспитательницы рассказали, что он сирота и никто не хочет брать его в семью. Мне стало так жаль этого ребенка... Уговорил матушку поехать со мной в дом малютки, посмотреть на мальчика. Когда она увидела, что он инвалид, испугалась. Говорит: давай лучше здорового возьмем! "Здорового каждый возьмет, а инвалида кто захочет? - настаивал я. - Нам очень нужен этот ребенок, и мы заберем его!" Матушка долго не соглашалась, но она у меня понятливая и послушная. В общем, я ее убедил. Мы взяли Ванечку. Я возил его по святым местам, клал в ясли, где родился Иисус Христос. И Ваня начал ходить! Ему сейчас 20 лет. Я назначил его директором магазина. Справляется. Правда, на все вырученные деньги Ваня накупает сладостей и раздает другим детям. Я не препятствую, главное, что наш Ваня счастлив.
Тогда же я забрал из дома для престарелых 99-летнюю бабушку. Привез домой, матушка опять испугалась. Я ей сказал: считай, что это моя мама. Будем любить и заботиться. Бабушка прожила у нас еще семь лет. Потом взял двоих братиков из детского дома, которых мать в младенчестве поила водкой из бутылочки. Потом еще пятерых деток. Дьявол все время искушает человека: мы хотим здоровых, красивых детей. Поэтому я приходил в детский дом и говорил: "Есть у вас дети, которых никто не хочет брать в семью? Сколько? Беру всех!" И подавал документы, не зная, кого мне дадут.
29 детей я усыновил... из-за страха. Они находились под опекой родственников, но в любой момент их могли усыновить другие люди. Все детки носят мою фамилию и отчество. Правда, в моем паспорте не записаны: места не хватило бы.
Отец Михаил говорит, что никогда не просил детей называть его папой.
- Когда брал первых малышей, сказал, что я их старший брат, - рассказывает батюшка. - И они звали меня Миша. Потом взял еще несколько мальчиков из психоневрологического интерната. Такие несчастные, ножки-ручки закрученные... По дороге они радовались, игрались и вдруг притихли. Спрашиваю: "Что случилось? Не хотите к нам ехать?" "Хотим, очень хотим! Но... можно тебя папой называть?" Я не знал, что ответить. Какой я папа? Полчаса, как забрал их из интерната. Побоялся обидеть отказом.